- Эт, он же не злыдень.
- Сидел в засаде. Рядом кострище, мог сигнал банде подать. Чем не засада?
Сзади заголосили - отдавай рупь, давай, проспорил, проспорил.
"Лазутчика" не связали и даже не обыскали. Игнат только спросил: - С Шумшева?
- Да.
- На стоялом проезжих много?
- Вы третьи. Тесно там уже будет.
- Эх тьма. Ну да нам не в первой.
- Звать тебя как?
- Вофка я.
- Подсобишь нам устроиться?
- А заночевать с вами можно?
- Че? - Игнат вопрошающе скосился на Вофку.
- Бате, попадусь - пороть будет.
- За чё?
- В хлеву* крышу сломал.
Игнат, сдерживая смех, поднял брови на Вофку.
- Катапульту испытывал.
Игнат беззвучно смеялся, зажмурив глаза: - Вот вреда та от этой смекальской гильдии, посчитай, может и больше чем толку?
Пару лет до того, вышел царский указ: О создании гильдии смекалей, много там чего про нее, и про то, что будет смекальская школа, в которую примут отроков всех сословий...
Всех сословий! Это кроме монастыря, первое место куда мог пойти отрок из крепостных. Представляете?
...Которые сами сделают самострел, али-что хитрое. Так, как до того не делал никто. И чтоб получше было чем прежде. С той поры и пошло в деревнях, самострельное творчество. Хорошо если самострел мастерили. Из него если и выстрелишь не туда, убытку не так что бы много. Луки да дротики у мальцов, кто хотел, и так у всех были. Обращаться умели. А вот "али что хитрое" бомбы, ловушки, капканы - частенько работали, не так как задумано. Что из этой царской затеи дальше получится?
Вофку же занимало, как провела его эта малявка. Как она страшным шепотом его напугала. И ведь поверил. И напугался и мысли не было обернуться. Сидючи за кустом он старался смириться с тем, что порки не избежать. Придумать бы чем батю задобрить. Подольше бы на глаза не попасться.
А тут малая, на 2 головы меньше его. Взяла на испуг. И еще и рубль выспорила. Целый рубль. Рубль — это корова хорошая. Это наверно год можно в харчевне кормиться. Невероятно. Как с такой мелкой могли на рубль спорить?
- А Глаха ваша на что тогда спорила? Если старший ей рубль целый отдал?
- На рубль! Не веришь? Она с нами неделю. Почитай каждый день или выспорит, или в карты. Будет предлагать, не садись с ней играть. - Игнат снова смеялся. Еще она лекарь. А за лечение деньгами не берет. Угощения те берет. И с обозом всем делится. Мы с ней вкусно сейчас идем. То рыба копченая, то сало да в перце. Не много, но всем по маленьку досталось. Сегодня будет сыр твердый. Потому и идем к вам последними. В Мерево зуб боярыне выбивала.
- Как же она зубы дерет? Онаж мелкая.
- Поленом! Представь, поленом!
- Да ну. Шутишь ты.
- Ну не. Надставила палочку. У нее есть там особая. И поленом! У всех глаза были круглые, как у филина. Потом щипчики у нее есть там всякие, травки. Шесть мешков везет и сундук.
Помолчали.
- Ну не, это же, жуть как больно. Зачем боярыня к ней пошла?
- Ну, не сразу зуб выбивала. Сначала опоила ту. Отвар готовила долго. Во рту долго смотрела, да щупала.
- А боярыня как решила, что к ней с зубом ити?
- Говорюж, седьмой день с ней идем. Как первый раз тогда на ночлег стали определяться, а в соседней избе кашляет кто-то. Истошно так, прямо уж помирает. Вот Глаха с мешком своим туда и пошла. На другой день, верховые нас догоняют, Глаху нашли и корзину благодарностей ей в телегу. Сказали, полегчало болезному. А сами дальше, уже вперед нас пошли. У второго ночлега ее уже трое больных ждало. Так и пошло.
- И ее старший ваш в лес одну вперед обоза пустил?
- Отчего же тут не пустить? Лес у вас чистый, болотины нет. Разбойников почитай до Твери уже нет. Засаду вашу на холмике - веришь, все обозники знают. Прошлой зимой снежками нас кто бомбил?
- Нас тогда пара дюжин была.
- От и пустил он ее, что и не страшно, а могли бы и вы ее выловить. Тогда и рубль был бы его. Могло бы и тебя там не быть. Опять рубль его был бы. Но она нутром своим барыш чует. Еще ни разу никому не проспорила. Она в лес по дороге часто уходит. Собирает там зеленуху* свою.
- Мала она в школу лекарей. Но такая поступит. - Сказал Вофка, уже печально.
- Да в школу она видишь не хочет. В академию метит. Но говорит и в школу пойдет, если немножко только. - Хихикает.
В лекарскую школу Глахе было надо. Надо не просто так. Около года назад мама сломала руку. Рука срослась плохо. И теперь она не могла ей работать. Деревенская жизнь трудна. Работают все. Кто как может. А кто не может – нахлебник. Семья её жила и так бедно. В довольно тесной избе. Глаша была младшей, кроме нее еще две сестры и два брата. Раньше, в год, когда она родилась было голодно. У мамы молока не было. И кормилиц в деревне не было. Потому ее и отдали к бабке Марусе на прокормление. Сразу как она смогла молоко козье пить. Бабушка была знаменитой в округе травницей. Если кто и выкормит, то она. Так Глаша с самых пеленок стала учиться целительству. Три года назад бабушка умерла и ее место травницы деревенской - заняла тетка Аглая. С ней дружить у Глаши не получалось. И она, как только случалась возможность бежала к маме. Мама обнимала ее здоровой рукой, а Глаша осторожно прощупывала больную. Так они часто сидели на берегу, пели тихонько песни. Глаша хоть и была ученицей знахарки, хоть и слышала, что кости, неправильно сросшиеся можно назад вернуть, но как это сделать она не знала. Она гладила мамину руку, шептала – развейся боль как туман, растворись как обман, уйди в лес дремучий… И это помогало. Но не на долго. Доктора в большом городе больших денег стоят. У них таких нет. Что бы помочь маме и всей семье - Глаше был нужен учитель. Она это понимала и молилась, чтоб он появился. Сама она пойти искать его не могла. И вот, как отзыв ее молитвам появился царский указ о целителях и о лекраской школе. Кто бы мог подумать, тогда как все будет. А теперь она сидит рядом с Никитичем и едет в Москву. Караванщик был в мрачном настроении, и она это чувствовала.
- Накитич, ты за рубль не горюй. Я, если что, всегдаж помогу, ты же знаешь.
- Рубль это, нам горевать нечего. Ты харчей обозу раздала может и на побольше. Ща забота где мы ночевать будем. Поздно идём. Впереди Тараса обоз, почитай весь большой двор уже занял. Если ещё один-два обоза пришли, то нам совсем стоять будет негде. Эй! Шпиен! Иди-ка сюда.
